ну вот, хотелось пвп, а получилось как всегда))

[farrrfarello]

спасибо  vomperko, я как всегда дрочу почти на все ее рекомендации по фикам.
но этоооо...

Название: БЕЗ БЭ
Музыка: BigBang
Слова:  Shiwasu
Мастеринг: schuhart_red
Дисклеймер: не принадлежат, не извлекаю, надеюсь, не узнают
Пейринг: Big/Bang
Рейтинг: NC-17
Жанр: флафф, летопись, пвп
Размер: 14 tracks+Intro+Outro

получить свою порцию удовольствия

божебоже, влюбленный Дракон мэйдмайдэй. Сколько раз уже замечаю, что мне ужасно везет на первые фанфики в фэндоме.

кусочек текста 2й главы, просто для себя, уж больно вкусно

-Ты разбил мне сердце своей тупизной, - тихонько напевает он, переиначивая «Хартбрейкер». – Я не понимаю, что я сделал не так… Разбил мне сердце своей тупизной, ноу уэй, ноу уэй…
Он вдруг понимает, что видит что-то на Сынхёновой серьге, фокусирует взгляд: на маленькой, серебристой сережке оттиснута синим крошечная, еле различимая бабочка. Джиён приглядывается, и он уверен, ему не кажется, бабочка есть, крохотная, ажурная. Его поражает эта бессмысленность.
-У тебя бабочка на серьге, - неверным голосом говорит он и видит, как его дыхание покрывает выпуклый металл. - Ты знаешь?
-Знаю, - отзывается Сынхён.
-Зачем?
Топ настороженно молчит - он никогда не понимает его вопросов и не соображает, что он хочет у него спросить, и что он должен на это ответить. Чего он вообще от него хочет.
-Ее видно только с такого расстояния, - заторможенно ворочая во рту языком, поясняет Джиён. - Зачем она? Ты ее в ухе сам не видишь, и никого к себе так близко не подпускаешь. Кто тогда на нее смотрит, а? Зачем она тогда?
Сынхён опять долго молчит, ДжиДи чувствует, как он чуть переминается с ноги на ногу, чтобы найти положение поудобней, а потом осторожно говорит:
-Зачем на нее кто-то должен смотреть. Она и так есть.
И Джиёну почему-то хочется выть. Выть отчаянно, глухо, и вырвать ему эту проклятую серьгу зубами.
Почему Сынхён не мог говорить по-китайски? По-японски? На языке южного малазийского племени, да хоть на клингонском, чтобы был хоть минимальный шанс понять, что он хочет сказать, открыв словарь или пересмотрев Стар Трек? Почему он говорил на своем ёбанном Сынхёновом корейском, где каждое слово в отдельности было понятно, и так же было понятно, что нет ни единого шанса понять, что он там себе думает в своей голове.
Он мог спрашивать и переспрашивать, прямые вопросы никогда не помогали, но Джиён пытался, пытался, потому что ему больше ничего не оставалось делать. Вопросы не помогали. Либо Сынхён молчал, либо его ответы ничего не давали.
-Скажи, - негромко зовет он, - тебе неприятно?
Топ молчит.
-Просто скажи, "да", "нет".
-Что именно? - неохотно уточняет тот, и Джиён ощущает приступ тупой ярости. И это его еще называют занудой.
-Скажи, - со скрытым ядом в голосе опять спрашивает он, - ты любишь мороженое?
Сынхён обстоятельно думает, потом говорит:
-Есть - да. А так - нет.
-Тебе неприятно, когда я тебя трогаю?
Сынхён молчит.
Джиён вздыхает, и его начинает трясти. Тонкие теплые руки убираются у Топа с шеи, опускаются вниз и с какой-то осторожной нежностью пролезают подмышки, обнимают его за напряженную спину под пиджаком и притягивают к себе. Он сжимает зубы. Джиён осторожно льнет к нему всем телом, с каким-то больным наслаждением и нежностью зарывается губами ему в шею, обхватывает плотнее, и пальцами перебирает трикотажную ткань у него на спине, неспокойно дышит и дрожит.
-Сынхён, - зовет он придавленным голосом. Поднимает бледное лицо с яркими пятнами холодного румянца от водки, белая челка спадает на полуприкрытые глаза. – Что произошло?
Топ молчит.
-Почему я тебе больше не нравлюсь?
Топ молчит.
-Открой свой рот, - медленно говорит Джиён, пристально глядя на его опущенные глаза, - посмотри на меня и внятно скажи: что я сделал не так.
Топ молчит.
-Джиён, - говорит Джиён, - ты мне нравишься. Я хочу тебя ласкать и целовать. Я уже это делал, я схожу от тебя с ума. Скажи это?
Топ молчит.
-Хорошо, - говорит Квон. - Джиён, ты мне нравишься. Джиён, ты мне не нравишься. Достаточно просто. Посмотри на меня и скажи один вариант. Пожалуйста.
Топ молчит.
-Не хочешь говорить, - почти утвердительно говорит Джиён.
-Нет, - глухо говорит Топ.
-И не хочешь говорить, почему.
-Нет.
-Ты выиграл, - говорит Джиён. – ок? Хер с тобой, ты выиграл. Ты довел меня до ручки. Ты же видишь, да? Ты доволен? Хорошо. Я больше не буду тебя спрашивать. Я заебался сам с собой разговаривать. Можешь молчать. Ладно. Хочешь делать все молча – мы будем делать это молча. Только иди ко мне… а?.. Пожалуйста.
Его губы приоткрываются, Сынхён почти чувствует ртом их сладкое тепло, когда снова говорит:
-Нет.
-Я больше ни о чем тебя не спрашиваю, - шепчет Джиён, жадно тянется к нему, дотрагивается до его верхней губы. – Иди сюда.
-Нет.
-Нет, - повторяет Джиён по-детски ошеломленно, до него наконец доходит. – Нет? Как это "нет". А почему "нет"?
-А почему "да"?
Он смотрит сверху на Джиёновы скулы, на припухлые губы, его ресницы из-за челки кажутся покрытыми снегом.
-Твоя логика нелогичная, - медленно говорит тот, продолжая смотреть на его рот. – Понимаешь? Я в двух сантиметрах от тебя. Как это я не могу тебя поцеловать? Что мне мешает? Нельзя?
-Нет.
-А раньше было можно, - как-то обескураженно и бессмысленно бормочет он, поднимая теплые от алкоголя глаза цвета кофеина, текущего прямо по венам. - А почему теперь нет?.. Эй, - говорит он тихо и чуть удивленно, - эй, дай я тебя поцелую?
Сынхён начинает отодвигаться.
-Погоди, - говорит Джиён, и в его голосе звучит нотка паники, - погоди, ты не понимаешь. Я хочу тебя поцеловать. Вот же он ты. Эй, - удивленно говорит он, теряя последние ниточки осмысленности, - тебе же не может быть жалко, правда?
-Нет.
-Слушай, - говорит Джиён, пытаясь звучать спокойно и убедительно, - мне надо. Мне правда надо. Я не шучу. Сынхён, ну объясни словами. Ты не понимаешь? Я хочу поцеловать тебя. По-жа-луй-ста, - доверчиво выговаривает он, вытаскивает руку, снова ловит за шею и тянется к нему ртом. Ему это так сильно нужно, что Сынхён сам плохо успевает расслышать, что ему говорит. Кажется…
-"Нет"? - спрашивает Джиён. Мертвеет. А потом начинает расплываться в широкой, пьяной, почти восторженной улыбке. - "Нет"? Да? Опять "нет", да?
Топ молча смотрит на него страдающим, запуганным до смерти взглядом, как маленький ребенок, разучившийся говорить после аварии.
-Ах ты маленькое, - вдруг радостно говорит Джиён, - неуверенное ссыкло, - его коленки исчезают с бедер Сынхёна, где так уютно лежали. Он вдруг ловко подтягивает к себе обе босые ноги и одним махом гибко выпрямляется, поднимаясь на столе во весь рост. - Знаешь, - весело говорит он сверху, - я простил бы тебе, если б ты сказал мне "нет" один-единственный раз. Я бы смирился. Смирился бы с этим, если б ты сказал "нет", заткнулся, и на этом мы бы раз и навсегда закончили. Я хочу тебя поцеловать.
-Нет.
-Слышишь? Но ты продолжаешь говорить мне свое "нет". И во второй, и в третий, в седьмой раз, «нет», «нет», «нет», я не спрашиваю тебя, но ты все равно продолжаешь говорить "нет". И наступает восьмой раз, потом девятый, ты не даешь мне остановиться. Ты понимаешь, что так не делается? Ты не даешь мне дышать, не даешь мне пережить. За что так, а? Я когда-то делал с тобой что-то плохое?
-Нет.
-А какого же хрена тогда ты настолько меня боишься? Почему, а?
Сынхён молчит.
-Я, - сипло говорит Джиён, - я простил бы даже все эти "нет", потому что я знаю, ты говоришь их сам себе, когда я к тебе обращаюсь. Простил бы, Сынхён, если говоря "нет", ты не продолжал бы делать со мной "да". Ну зачем так, а? Мне больно, я не могу больше видеть твою спину. Тебе нравится надо мной издеваться? Я не стою того, чтобы со мной нормально поговорить? Я не заслужил даже того, чтобы меня один раз нормально послали к черту?.. - он глубоко отрывисто дышит и поднимает лицо к высоченному потолку. – Ты, - тихо говорит он, - ты мне хоть что-то на это ответишь?
Сынхён долго думает.
Потом еле слышно проговаривает:
-Нет.
-ЗАЕБАЛО ЭТО ДЕРЬМО!!! - раздается из кухни надрывный ор. - ЗАЕБАЛО!! ЗА-Е-БА-ЛО!!!
Что-то с грохотом валится, рассыпается. Сынри резко вскакивает на постели с широко открытыми глазами. Тэян молча бросается в кухню.
В дверях он сталкивается с Топом и не успевает увидеть его лица. На разделочном столе скачет Джиён, склабясь радостно, как клоун из ужастика, и, кажется, что-то танцует.
-Заебало! - с надрывным весельем орет он. - Ты разбил мне сердце своей тупизной! Заебало! Их-ха! Хоу! Уиу! Как же меня всё - все вместе?! За-е-ба-ло!
-Джиёна, - начинает Ёнбэ, и тут в кухню впадает младший Сынхён, судя по очумелому взгляду, внезапно совершенно протрезвевший.
-О! - радуется Джиён. - Класс! Вовремя! Уфф, посмеялся, - он вытирает ладонью бегущие по щекам слезы, но они продолжают течь. - Давай, мелкий, подхватывай! Три-четыре, прыгаю! - и он взмахивает руками.